В заботах и хлопотах нашей повседневной жизни мы часто не задумываемся над тем, какую роль в ней играют документы. А ведь порой маленький клочок бумаги с подписью и печатью официального лица может круто повернуть судьбу человека. А если по чьей-то злой воле или по нерадивости чиновника в него вкралась ошибка? И ходи потом, собирай другие бумаги, доказывай. Но это если человек живой и сам может все доказать. А ведь сколько случаев происходило на той далекой, но все еще близкой для нас Великой войне, когда по ошибке в том или ином документе становилась неизвестной для его родных и близких судьба бойца, погибшего на полях сражений, когда он становился просто «без вести пропавшим», канувшим в страшное боевое прошлое.
Во имя этой Священной памяти и работают сейчас поисковики. Об их подвиге, совершаемом в наши дни, мы уже рассказывали. Но есть и другой поиск – архивный. Он не менее сложен и, подчас, мало результативен. Сейчас, с созданием электронных баз данных, все стало гораздо проще и получается найти «пропавших» солдат. Об одном таком случае мне и хочется сейчас рассказать.
На другом берегу Ейского лимана расположено старинное село Ейское Укрепление. Здесь и сейчас хорошо знают фамилию Кононовых. В 1922 году в семье рыбаков и хлеборобов родился сын Пётр. Он хорошо закончил школу и в 1940 году по комсомольскому набору был направлен на учебу в военное училище – мечта всех пацанов тех лет. Кандидатов привезли в краевой центр и, после строгой медицинской комиссии, краевой военкомат призвал Петра Кононова на военную службу и направил в Бакинское пехотное училище имени Серго Орджоникидзе.
Время было предвоенное, сложное. У Красной Армии появился новый боевой опыт, с учетом которого и проходила ускоренная подготовка будущих офицеров. Об этом свидетельствует и тот факт, что уже в 1940 году был создан новый 4-й батальон курсантов, а ускоренный предвоенный выпуск дал армии 500 молодых командиров. Одним из них стал лейтенант Пётр Кононов.
Он сразу был направлен в формирующуюся в Баку и Махачкале 317-ю стрелковую дивизию, в которую направляли призывников из Азербайджана и Дагестана. Так Пётр стал командиром взвода 617 стрелкового полка. В течении 3 месяцев проводилась боевая подготовка частей дивизии. В результате инспекции комиссии НКВД дивизия получила удовлетворительную оценку ее результатов. Домой Петр отсылал не только письма, но и свои офицерские денежные аттестаты. Ейское Укрепление также начало военную жизнь. Ушел на фронт отец Максим Кононов и брат Павел. Дома остались мать Акилина Тарасовна,брат Коля и сестры Лида и Валентина.
Осень 1941 года, 317 стрелковая дивизия была переброшена в район Ростова-на-Дону и 22 октября была включена в состав 56-й отдельной армии. В начале ноября 1941 года она получила приказ занять оборону в полосе: село Генеральское-Несветай-Будённый, по высотам на южном берегу реки Тузлов. До этого бойцы и командиры не имели опыта боевых действий. Они заняли оборону, вырыли окопы. В связи с отсутствием на складах 56-й армии противотанковых и противопехотных мин, перед фронтом и на стыках дивизий и полков не имелось минных заграждений, инженерных сооружений препятствующих действиям танков и пехоты противника,в тылу не были подготовлены дополнительные рубежи обороны.
После проверки оборонительных рубежей 317-й Бакинской стрелковой дивизии командующим 56-й отдельной армии генерал-лейтенантом Ф. Н. Ремезовым, был отстранён от командования командир соседнего 606-го полка и дан приказ в течение 2 суток исправить ошибки.
Но времени на это не хватило. Уже с утра 17 ноября крупные танковые соединения врага атаковали наши позиции на стыке 353 и 317сд форсировав реку Б.Тузлов, прорвавшись к Большим Салам. Нашим частям противостояли отборные части 3-го моторизованного корпуса немцев.
Надо отметить, что 317-я Бакинская дивизия формировалась в условиях отсутствия опытных, обстрелянных кадров, в неразберихе первого года войны, в условиях тяжелейших поражений РККА 1941-го года. Не смотря на мужество и героизм, проявленные личным составом дивизии, оборона была прорвана, а танки противника сумели прорваться в тыл наших войск. Управление войсками было нарушено. С наступлением темноты части дивизии отошли к хутору Щепкин, где заняли оборону. 761 полк, в котором воевал лейтенант Кононов, продолжал героически обороняться в районе хутора Буденный и только к исходу дня 18 ноября также отошел к Щепкину. В этих боях полк потерял более трети своего личного состава. По-видимому, в этих боях Петр Кононов и принял командование ротой. 19 ноября немецкие войска вновь обрушились на понесшие большие потери наши части и после 6-ти часового боя дивизия по приказу штаба 56 армии начала отход на восток к Новочеркасску. 317-я дивизия понесла наибольшие потери среди соединений 56 армии.
Пока шли ожесточенные бои в районе Ростова-на-Дону в контрнаступление перешли войска Южного фронта. 761 полк также получил подкрепление и был готов перейти в наступление. 317 дивизия вошла в состав 9 армии Южного фронта. Бойцы героически били врага и вышли к окраинам города. Затем продолжила наступление в направление Султан Салы. 1 декабря полк, в котором служил Кононов, был выведен в армейский резерв.
Передышка была недолгой. Уже через пять дней рота лейтенанта Кононова вновь оказалась на фронте. Ей предстояли тяжелейшие бои на печально знаменитом Миус-фронте. Оборону немецких войск прорвать не удалось, понеся большие потери наши войска перешли к обороне.
С конца декабря 1941 года, в ходе подготовки Барвенковско-Лозовской операции все силы 317 дивизии маршем прошли с Миус-фронта до Ростова-на-Дону. Бойцам предстояло совершить бросок на Донбасс в направлении Славянска и Краматорска, где серьезная группировка противника создавала серьезное препятствие для наступления наших войск.
В течении 24-29 января 1942 года 317 Бакинская дивизия совершила 72-километровый марш. Продвигаться приходилось скрытно, преимущественно ночью. Ударили сильные морозы. Температура опускалась ниже 30 градусов мороза. Среди наших бойцов было множество обмороженных. Начавшиеся снегопады парализовали работу дорог. Лошади и автомашины выбивались из сил и выходили из строя. К 30 января дивизия сосредоточилась в районе Ново-Николаевки, западнее Славянска. Здесь противник, вдоль реки Сухой Торец, оборудовал мощную линию обороны, которую нашим войскам предстояло прорвать. На артиллерийскую поддержку рассчитывать было нечего, из-за глубокого снега истощенные лошади не могли передвигаться и тянуть за собой орудия. Несмотря на это, с 31 января наши части перешли в наступление. Рота Кононова атаковала противника в направлении села Знаменка, расположенного в долине реки Сухой Торец. Перейдя в условиях снежной пурги и плохой видимости в наступление, полки дивизии завязали кровопролитные бои за Знаменку. Они не принесли нашим войскам успеха. Прорвать оборону противника не удалось. Потери 317 дивизии с 1 по 10 февраля составили 655 человек. В числе погибших под Знаменкой 4 февраля 1942 года был и командир роты лейтенант Пётр Максимович Кононов. Его похоронили в братской могиле на поле боя, вместе с другими бойцами и командирами на окраине села Прелестное Славянского района Сталинской (в последствии Донецкой) области у маленького железнодорожного полустанка, который его роте все-таки удалось отбить. В ту пору Петру было неполных 20 лет.
Но, на этом печальная история Петра Кононова не закончилась. Как и положено, в штабе дивизии 5 марта 1942 года был составлен Список персональных потерь личного состава. Под номером 42 в нем числился и лейтенант Петр Кононов. Но аккуратным «писарским» почерком в графе «Год и место рождения» указано не село Ейское Укрепление Лиманского района Краснодарского края, а город Краснодар. Толи документов под руками не было, толи в них просто не посмотрели. Оно и понятно – дивизия вела тяжелейшие бои. Тем более, что призвал на службу и направил Петра в училище действительно Краснодарский краевой военкомат. Вот писарь и решил не заморачиваться – ведь призван-то из Краснодара! Как и положено, в последней графе указывалось место жительство родственников погибшего воина. А вот там и указан «правильный» адрес: улица Ленина, 25, но не в селе Ейское Укрепление, а … в городе Ейске! Опять непонятно, почему «сократили запись»? Какая разница, ведь почти все одинаково, тем более что строчкой выше значится погибший двумя днями ранее лейтенант Федько, родившийся в том же году, но в городе Ейске. Словом – «ошибочка вышла»!
Те же самые данные попали и в приказ об исключении лейтенанта Кононова из рядов РККА в связи с гибелью на поле боя. А затем была оккупация и освобождение. Семья ждала каких-либо сведений о Петре, а их все не было. Ейский военкомат направил похоронку в Ейске на улицу Ленина, 25, а там о Кононовых слыхом никто не слыхал. А Лиманский военкомат просто ничего не получал. В 1943 году погиб отец – Максим Алексеевич, попал в плен брат Павел. А мать и младшие все продолжали ждать старшего сына Петра – может в плену, а может и в госпитале. И так никаких следов боевого офицера. Говорят, что мать до конца своих дней верила, что сын все-таки вернется…
Из-за писарской ошибки в первом томе Книги памяти Пётр Кононов указан в числе уроженцев города Краснодара. И только стараниями ветеранов и всех тех, кто занимался уточнением списков, в 9 томе его фамилия обрела свое место среди земляков Щербиновского района, погибших за Родину в те далекие годы.
Думаю, что эта история даст еще одну надежду всем тем, кто искал хоть какую-нибудь информацию о своих родственниках. Не отчаивайтесь, ищите, ведь «ошибки писарей» никто не отменял!
Директор Ейского историко-краеведческого музея А.Ф. Иванов.
