12.06.2020
Наш город был основан как порт на берегу Азовского моря для вывоза сельскохозяйственной продукции, прежде всего зерна. Местное население быстрорастущего города так же нуждалось в исходном продукте для изготовления жизненной основы россиянина – хлеба. Для выпечки в городе использовали муку местного производства.
Одной из характерных примет земледельческих областей России были ветряные мельницы. С первых лет возникновения города в 1848 году таких мельниц у Ейска было множество. Ставили их в основном на юго-восточной стороне города, примерно за сегодняшней улицей Ясенской. Одними из первых построили их в пятидесятые годы XIX века Калина Кушнарев, Иван Пашков, Влас Трусов, чуть позднее, в шестидесятых, - Григорий Назаренко, прусский подданный Петр Ремпель, Никита Корнилов, Григорий Пеньков, Иван Олейников. В основном это были мельницы с одним размольным камнем, приносили они владельцу годовой доход от 50 до 70 рублей. Были мельницы и покрупнее. Иван Башкатов, например, построил в 1861 году мельницу на 2 камня и доход от нее имел 130 рублей. И это очень мало. Воз сена тогда можно было купить за 33 рубля, а 2 барки за 300 рублей (большие деревянные несамоходные суда, лодки).
Ставились мельницы не только на юго-востоке, но также и у Ейского лимана. Там стояли мельницы Воропаева, Димитренкова, Башкатова, Бондарькова. Количество мельниц быстро росло. Если в 1852 году их было 14, то в 1855 году их уже 24, в 1860 - 86, а в 1871 - 141. Только в районе Форштадта (посёлок в южной части Ейска) в степи стояло одиннадцать ветряных мельниц. Они мололи пшеницу, кукурузу, ячмень. Старожилы рассказывали о существовании в Ейске Мельничного посёлка, который находился в районе госпиталя. Стояли там десятки ветряных мельниц и небольшое число кибиток, в которых жили мельники.
Поставив мельницу на высоком месте, можно было постоянно ловить хороший ветер. Себестоимость продукции при переработке зерна получалась низкой. Помол на них более скор и тонок, отходов меньше. Ветряное колесо мельниц состояло из нескольких сбалансированных крыльев, на каркас которых натягивали холст или парусину. В России обычно обшивали мельничные крылья тонким тёсом или щепой. Иногда они достигали длины более 10 метров. Сработанные по принципу пропеллера крылья, повёрнутые к ветру, начинали крутиться и вращать вал, на котором были укреплены. Посредством шестерёнок вращение передавалось мельничному механизму и жерновам.
Когда менялся ветер, мельник разворачивал по направлению к нему мельничный шатёр с помощью специального устройства, так называемого «правила», устроенного из жердей, и снова вращались валы и громыхали тяжёлые жернова... Мельницы использовались не только для перемалывания зерна – силой ветра рушили крупу, били шерсть, пилили дрова, качали из колодцев воду.
Мощность ветряных мельниц была невелика, но свою работу ветряки выполняли исправно, да и энергия была даровой – ветер платы не требовал. Интересно, что у мельниц был свой «язык», понятный большинству ейчан, бывших крестьян. Если, к примеру, мельничные крылья устанавливались в виде знака +, то это означало, что мельник ждёт заказчиков. Если на крыле виднелась красная тряпица – горожане знали, что ветряк неисправен или мельника нет дома, и ехать на мельницу нет смысла. А вот если крылья застывали в форме буквы «х» – это означало, что у мельника или у кого-то из его близких именины и везти зерно на мельницу не следует.
Работал на ветряной мельнице, как правило, всего один человек. Работа была тяжелой и небезопасной. Полицейское управление в ежегодном отчете о происшествиях в городе констатировало за 1861 год: «Умерло от апоплексического удара - 2, от пьянства - 2, утопших - 2, убитых мельницей - 1...»
Кроме ветряных, были еще и земляные мельницы. Они строились в котлованах и приводились в движение конской силой. На таких мельницах также мололи дубовую кору для выделки кож и камень для изготовления цемента. Такие мельницы встречались в Ейске только в первое десятилетие после основания города.
Строили ветряки местные мастера, их, например, в 1886 году насчитывалось 9. Достоинством ветряных мельниц является то, что они строились из доступного материала - дерева. Технология строительства была несложной, поэтому хороший плотник с помощниками мог быстро мельницу поставить.
Основатель династии мельничных строителей Петр Передерий был одним из первопоселенцев Ейска. Семья была зажиточной, дети Петра Передерия учились в Ейском реальном училище. Сын Гавриил продолжил дело отца, сооружал мельницы, брался за деревянные сооружения в городе – строил ротонду на бульваре. Занятие приносило неплохо заработок, и он владел несколькими небольшими домовладениями в Ейске. В одном из принадлежавших ему домов по ул. Екатеринодарской (Краснодарской) находился бакалейный магазин А.А. Рыбникова.
Его брат Григорий Петрович Передерий получил прекрасное образование и стал известным инженером мостостроителем.
Живописные, но маломощные патриархальные ветряные мельницы со временем вытеснили паровые. На таких мельницах мука получалась высокого качества. Известны механические вальцовые мельницы семьи Манесси (по ул. Коммунаров), Чикрыгина (угол Мира и Харьковской), Ремпель (ул. Кропоткина), Болговых (угол Одесской и Кропоткина), Чернокаловых (в садах).
О том, как выглядели мельницы нашего города, помогут выяснить старые фото и открытки, частично сохранившееся здание паровой мельницы, а потом маслозавода.
По воспоминаниям старожилов на углу ул. Харьковской и Ставропольской находилась мельница Чикрыгина (ныне ул. Харьковская, 31 на пересечении с ул. Мира). Он её продал и здесь открыл свой маслобойно - механический завод К.А. Озолинг. В советское время в нём работал цех городского пищекомбината. После пожара здание долго пустовало, потом его переделали в магазин.
Владельцем одной из крупных ейских паровых мельницы был Н.С. Манесси. Он приобрел участок на улице Тифлисской (Коммунаров), недалеко от школы Ремесленных учеников, где устроил мукомольную мельницу. Это было мощное произведение технического прогресса и настоящий пример промышленного дизайна.
На ней в 1914 год работало 16 рабочих, и годовой доход достигал 28 тысяч рублей, в 1916 году было занято 25 рабочих, и оборот составил 60 тысяч рублей.
Несколько мельниц было в собственности семьи Чикригиных. Я.И. Пасенко и З.Н. Чикригин имели мельницу на углу Харьковской и Таганрогской (Сверлова): 4 работника, 15 тыс. рублей оборот. И.Н Чикригин имел мельницу на Харьковской в собственном доме: 23 работника, 100 тыс. рублей оборот. Развивалась мельница Д.Ф. Чернокалова в садах. Количество рабочих увеличилось с 1914 по 1916 год вдвое, оборот вырос на несколько тысяч.
В рекламах владельцы мельниц сообщали, что «паровая вальцовая мельница вырабатывает всех сортов крупчатку, манную крупу, сеянку и пшеничную крупу».
Слово «крупчатка» нашего с вами современника частенько сбивала с толку. Многие ошибочно считали, что это нечто, более похожее на крупу, чем на муку. Крупчатка - устоявшееся русское название очень качественной пшеничной муки тонкого помола из привычной для России мягкой пшеницы.
Но и крупчатка могла быть разной. Крупчатка первого разбора (выделки, сорта – «высшего сорта» тогда не было) называлась ещё конфетной мукой. Это была наиболее дорогая мука - самого тонкого помола, прошедшая через самое мелкое сито.
Второй разбор - просто крупчатка или белая мука. Мука следующей фракции - так называемый первач. Сам по себе первач уже не считался крупчаткой. Но иногда его перемалывали во второй раз, ибо в этой фракции ещё было мало остатков отрубей, и получали вполне качественную крупчатку так называемой «второй руки» или «другач». Это тоже была именно крупчатка - пониже сортом, но крупчатка.
Было ещё одно просеивание через отдельное сито - межеситок или межеумок. В нём оставалась мука всё ещё мелкая, но уже третьего сорта, она именно так называлась и в торговле - межеумок.
Более крупные фракции просеивались уже через решёта, образуя так называемую грубую муку - подрукавную (из решета мука попадала в мельничный рукав из мешковины), куличную, второй первач или дранку, наконец, отруби - мелкие и крупные.
Соблюдались ли эти стандарты в Ейске? Был единый на всю Россию стандарт выхода муки разных сортов из расчёта на сто четвертей (мера объёма) зерна. Так вот, крупчатки конфетной выходило 4 четверти, простой крупчатки - 35 четвертей, первача - 27, дранки - 4, подрукавной - 10, куличной - 4, межеумка - одна четверть, отрубей - 15, остальное - так называемый «сбой» - сор и земля.
Упомянутая в рекламе Сеянка — это разговорное понятие, мелко просеянная мука. Все эти стандарты относились только к муке, смолотой на хорошо организованных мельницах.
Рукомольная мука, сделанная на домашних жерновах, стандартам, разумеется, не подчинялась. Такие ручные жернова стояли и в домах многих ейчан, и они сами мололи на них муку в трудное для бедных горожан времена. Именно поэтому крупчатка в сознании малоимущего обывателя - покупаемая, «магазинная», «богатая» мука.
Последняя деревянная ветряная мельница в Ейском районе сгорела в ст. Камышеватской уже в начале этого века, паровую мельницу Чигригина, даже в виде маслобойного завода сегодня не узнать. И совсем недавнее стало прошлым, историей.
Заведующая научно-экспозиционным отделом музея Ирина Найденова.
