14.05.2020
Культурная жизнь Ейска в конце XIX – начале XX века зависела от гастролирующих театральных трупп и исполнителей. Подмостки для их выступлений предоставлял с 1860-х годов Общественный клуб. Ещё большое помещение, которое использовали для театральных постановок и концертов, было в здании, которое занимала Кубанская войсковая гимназия, а затем Ейское реальное училище. В 1880-е годы сцену могли предоставить Общественный и купеческий клубы. С1895 года обширный театральный зал со сценой был и у клуба Ейского общества приказчиков. Клуб арендовал второй этаж здания торгового дома И. Агабабова и Э. Тохова. Когда здание перешло в собственность Г.Л. Тохова в 1907 году, он сохранил помещение за клубом. Все клубы лишились своих больших залов только в 1915 году во время войны, передав их под лазареты, а сами переехали в другие здания.
К этому времени самой большой театральной площадкой стал Народный дом, сооружённый в 1912 году обществом попечения о народной трезвости, два летних помещения Общественного и купеческого клубов в городском сквере и залы электробиографов (кинотеатров).
В Ейске выступали оперные певцы и исполнители романсов, народных песен, хоры, отдельные музыканты и оркестры. Иногда это были настоящие звёзды того времени.
Клубы своей целью ставили задачу обеспечить возможность «членам клуба и их семействам проводить свободное время приятно и с пользою». Для этого организовывали балы и концерты, приглашали местных и приезжих исполнителей. 1 июля 1910 года по приглашению Ейского общества взаимного вспоможения приказчиков прибыла одна из самых обсуждаемых прессой и критиками того времени танцовщица Артемис Колонна.
Состоялась первая и единственная гастроль «известной классической танцовщицы Артемис Колонны». Берлин и Вена, Копенгаген и Прага, Харьков и Одесса, Ялта и Екатеринослав, Николаев и Казань, Москва и Благовещенск, Тифлис и Ейск были на её афишах. Совершая свое артистическое турне по Европе и городам России, она сталкивалась вначале со скептическим отношением публики к пропагандируемому ей со сцены «новому искусству». Но всё же, она везде овладевала вниманием публики, которая в большом количестве желала попасть на её вечера.
На рубеже ХIХ-ХХ веков появился пластический танец, который неутомимо пропагандировала знаменитая танцовщица Айседора Дункан. Пластические танцовщицы, которых называли «босоножками», гастролировали по стране. Одной из них была Артемис Колонна. Газеты наперебой называли её «всемирно известной» то итальянской, то греческой исполнительницей. В Херсоне гастроли Артемис запретила полиция, требовавшая, чтобы эпатажная танцовщица во время выступления надела трико. Этот скандал только подогрел интерес публики, которая с нетерпением ожидала появления Колонны в Ейске.
Власти выступление Артемис Колонны разрешили. Анонс её выступления появился на страницах местной газеты. Афиша, безусловно, привлекала внимание многочисленными фото и откровенными «греческими» одеждами танцовщицы.
В программу танцев вошли музыкальные произведения Глюка, Шопена, Верди, Гуно и Штрауса. Наиболее бурно зал рукоплескал после исполнения «похоронного марша» Шопена, многочисленные «BIS» раздавались после вальса из оперы «Фауст». В программе был Египетский танец из оперы «Аида» Верди, «Куявяк» (мазурка) Венявского, испанский танец из оперы «Кармен» Бизе. Безысходное горе, отчаяние, радость и счастье – все это, заложенное в музыке великих композиторов, не звуками, а пластическими и мимическими движениями, соединёнными с художественной красотой и непосредственностью, передавалось знаменитой «босоножкой». На выступлении в Ейске аккомпанировала «свободный художник Агнес Транс». Хотя в программках гастролей значилась иногда пианистка С. Павловская или «представления под оркестр бальной музыки».
Пресса практически во всех городах империи и Европы сравнивала Колонну и Дункан. Проводя параллель между Артемис Колонной и знаменитой танцовщицей Айседорой Дункан, писали, что обе смело и свободно провозгласили перед толпой лозунг великой гармонии тела и духа, давали решение проблемы чистой и здоровой красоты, вместе с тем каждая в отдельности имела свое индивидуальное, отличающее их одну от другой. Некоторые отмечали, что Дункан более молитвенна, более чиста, холодна, отвлеченна, она вся строгая пластика. Колонна современнее, её движение свободнее легче, реальнее, в ней сильнее голос тела, живее кровь, в ней пылкость и нервы современности. Газета задавала вопрос: не это ли привлекало современников в это «скучное время» на вечера современного искусства.
А вот заметка Сергея Соловьева (1906 года) о танцовщице во время её гастролей в Москве: «Там, где Колонна не привносит своего, нового в пляску, она - положительно хороша, а минутами до полной иллюзии напоминает Дункан. У нее есть умение изящно драпироваться, менять одежды соответственно выражаемым настроениям. В неудачной пантомиме «Девушка и смерть» (в программе указан номер «Девочка и смерть», пантомима без музыки, постановка А. Колонны, её же исполнение) Колонна позволяет себе стучать ногами, громко вздыхать, прижимать руку к сердцу. В другом месте она производит что-то вроде... воздушных поцелуев. Эти приемы особенно поражают видевших художественное совершенство Дункан.
… Колонна любит внешние эффекты. Непрерывно она является в новом пятне света, то в голубом, то в красном, то в жёлтом. От нее не веет горним холодом вечной красоты. Она подменяет иногда трагизм - плаксивостью, к ней идут язвящие вопли героинь Еврипида. Ее тело не кажется орудием духа, как тело Дункан. Ее руки - и ноги сравнительно тяжелы, массивны, чувственны, внешне красивы. У Дункан - таинственная, божественная красота. У Колонны - смазливость. Оттого в ее наготе нет безусловного целомудрия, отличающего Дункан.
Не следует забывать и несомненного, исключительного значения Колонны. Она показывает, что пляска Дункан не должна оставаться единоличным случаем, что ей можно подражать. Напрасно только Колонна вздумала поправлять Айседору Дункан и подкрашивать помадой мраморные губы Венеры Милосской. Конечно, розовое более реально и поэффектнее. Но, тем не менее, пусть губы Венеры остаются белыми. Нам хотелось бы, чтобы Колонна была не «в стиле мисс Дункан», а «ученицей мисс Дункан». Тогда наслаждение, доставляемое ее пляскою, ничем бы не отравлялось».
Вопреки критическим, порой едким замечаниям её критиков, она с успехом выступила перед горожанами. Как отметил на своих страницах «Ейский телеграф», она в выступлении «…проявила грацию, бездну вкуса и пластики и удостоилась шумных оваций». И её появление на ейской сцене ещё долго было пищей для обсуждения, несмотря на «только одну гастроль».
Заведующая научно-экспозиционным отделом музея Ирина Найденова.
